Special 127 Floris — это аромат для мужчин и женщин, он принадлежит к группе цитрусовые фужерные. Special 127 выпущен в 1890 году. Верхние ноты: Бергамот, Апельсин, Лаванда и Петитгрейн; средние ноты: Герань, Роза, Иланг-иланг и Нероли; базовые ноты: Пачули и Мускус.
Special 127 Floris — это аромат для мужчин и женщин, он принадлежит к группе цитрусовые фужерные. Special 127 выпущен в 1890 году. Верхние ноты: Бергамот, Апельсин, Лаванда и Петитгрейн; средние ноты: Герань, Роза, Иланг-иланг и Нероли; базовые ноты: Пачули и Мускус.
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Cash934 – :
Замечательный аромат, сочетающий в себе сочный прилив цитрусовых и некоторую строгость и основательность лаванды и герани.
На официальном сайте Floris заявлено, что данный аромат изначально был создан для великого князя Орлова в 1890 году, а затем стал доступен и для широкой публики.
Даже не подозревал, что приобрел парфюм с такой историей.
vinifrag – :
Вот он, запах Гая Гизборна. В этот раз всё сложилось удачно… только не для Робин Гуда. Сэр рыцарь вышел из лесу, убив, сразив и вообще, потому что везет положительным героям не каждый день, а отрицательные чем хуже? И вот он вышел из лесу, этот неположительный герой. По имени Гизборн. Он пропах до костей, но не травой, как у Есенина (если, конечно, не считать лесные травы, тогда ими тоже), а лесом, по шепот деревьев, землю, воду и светотень включительно. И еще от него пахло кровью Робин Гуда, которая начала подсыхать на лезвии меча. Пахло лошадиной шкурой, которую сэр Гай носил, прямо как по балладе. Пахло потом. Уж не знаю, оттого ли, что убивать – не всегда легкая работа для гаев гизборнов, или все дело было в том, что рыцарь немножко взмок под своей шкурой, так как день выдался теплый, а он спешил из лесу. Куда? К ней, конечно. Не все же робин гудов убивать, есть и другие варианты, которым можно порадоваться в жизни. Итак, сэр пах прямо. И криво тоже. Разно. Живо. Он шел, и запах шел вместе с ним, то обгоняя, то едучи на сэре, то отставая. А вот Гизборн сорвал цветок для своей леди на берегу ручья, и донес его до нее, не потерял. Цветок немножко помялся, но рыцарь старался, он нес по возможности аккуратно, хотя к нежным лепесткам всё равно прилипла и засыхающая кровь, и все ароматы леса, и пот, и шкурность лошади. Впрочем, леди не расстроилась. Она была очень рада и рыцарю, которого любила, и его подарку. А убитый Робин Гуд, чья кровь осталась на цветке… Что-то мне подсказывает: леди считала героем не его.